В 25-30 км на юго-восток от утопающего в зелени города возвышается огромная вершина, покрытая вечными снегами, высшая точка Заилийского Алатау — Талгарский массив (5017 м). В этой части хребет круто поворачивает на север (сам Талгарский массив лежит почти в меридиональном направлении), но от вершины Металлург снова резко поворачивает на юго-восток, а затем опять принимает широтное направление.

Талгарский массив представляет собою редко встречающийся тип горных образований: его верхняя часть, протяженностью не менее 1000 м, образует довольно широкое (до 100 м), покрытое мощным ледово-снежным панцирем плато с несколькими огромными увалами. Вершиной массива нужно считать самый большой увал, возвышающийся над всеми другими и находящийся в середине массива.

Грозные, отвесные стены Талгара поднимаются на высоту 5000 м. Особенно грандиозен и величав Талгар с севера — отсюда он напоминает богатыря, высоко поднявшего свои могучие плечи.

От северной оконечности массива, увенчанной огромным снежно-ледовым куполом, отходят два гребня: один на восток, другой, в котором находится вершина Ийнь-тау(4820 м)(Ийнь-тау в переводе на русский язык означает «Плечо-гора») , — на северо-запад. На гребне, в том месте, где он поворачивает в направлении вершины Металлург, возвышается ряд скал, названных группой X. Рахимова в 1935 г. вершиной Копр. В 1947 г. группа Ф.Б. Лемстрема и В.Н. Неаронского, определившая настоящее положение вершины Копр в основном хребте между Талгаром и Металлургом, переименовала эти скалы в «Приют пяти».

От высшей точки Талгарского массива на юго-восток отходит гребень. Массив круто обрывается на юго-запад скальными стенами к так называемому «Талгарскому провалу» и затем несколько отклоняется далее к югу, к вершине Юго-западный Талгар (4860 м). Далее хребет, понижаясь, идет к перевалу Ак-тюз (4200 м).

На юго-восток, врезаясь в ледник Корженевского, отходит довольно пологий отрог значительной протяженности.

Гребень отрога скалистый: южный склон, также скальный, прорезан многочисленными снежными кулуарами, северный склон — снежно-ледовый.

На юго-восток со склонов Талгарского массива спускается несколькими ветвями самый крупный во всем Заилийском Алатау ледник Корженевского (длина 12 км, ширина 5-6 км). Восточный склон Талгар — крутой, скалистый, с множеством кулуаров, заполненных льдом; на запад массив обрывается скальными полуторакилометровыми стенами, на которых с трудом удерживается снег.

От вершины Ийнь-тау и южной оконечности массива отходят скалистые контрфорсы, как бы подпирающие массив с запада. Между ними заключен небольшой ледник Северный Талгар. От Талгарского провала свисает ледопад, который ниже переходит в ледник Южный Талгар. Ледник Копр сползает со склона между вершинами Копр и Ийнь-тау. Талые воды этих ледников впадают в реку Средний Талгар.

Хотя еще в прошлом веке великан Талгар привлекал внимание ученых-исследователей, начало его изучению положил в первой половине XX в. краевед С.Г. Дмитриев. Однако, огромное оледенение, излом главного хребта в этом районе и сложная система отрогов не позволили исследователю внести полную ясность в орографию Талгарского района. После многолетних изучений и исследований альпинисту и гляциологу В.Г. Горбунову удалось уточнить исследования, начатые Дмитриевым, и нанести на карту Талгар и окружающие его ледники.

С 1935 г. началась борьба за покорение Талгара, Летом этого года группа алма-атинских альпинистов, под руководством X. Рахимова, пыталась взойти на Талгар с севера. Она достигла группы скал в основном хребте севернее Талгара и назвала их вершиной Копр. В этом же году с юго-запада поднялась на Юго-Западный Талгар группа местных комсомольцев, руководимая В. Зиминым.

В 1938 г., по данным М.Э. Грудзинского, по северо-восточному гребню зимой в тяжелых метеорологических условиях поднялась на купол группа новосибирца Е. Алексеева, летом по этому же пути достигла вершины другая группа сибирских альпинистов, в составе Л. Катухтина, Г. Макатрова и И. Кропотова.

В августе 1940 г. группа, в составе В. Пелевина, Г. Маслова, Г. Макатрова, поставив перед собой задачу траверса массива, поднялась по леднику Копр на основной хребет, оттуда по восточному гребню на купол Талгарского массива до вершины, и спустилась по юго-восточному гребню на ледник Корженевского, траверсировав массив с северо-востока на юг. В трудных зимних условиях 1941 г. группа полковника Д. Горина (В. Радель, Н. Чекмарев и К. Гусев) поднялась на Талгар по юго-восточному гребню. Тура группа не обнаружила и, оставив записку да большом снежном увале, воткнув в снег ледоруб, спустилась по пути подъема.

Осенью 1943 г. полковник Д. Горин снова организовал восхождение на Талгар по тому же пути. Группа, в составе М. Аграновского, А. Ерохина, Ю. Менжулина, А. Томберга и П. Кривенцова, руководимая Д. Гориным, поднявшись на этот раз на массив и пройдя несколько больших снежных увалов, достигла вершины Талгара и сложила тур в большой котловине на скалах.

После вторичного восхождения на эту вершину полковник Д. Горин, неутомимый исследователь Талгара, совершил несколько восхождений в верховьях ледника Корженевского; погиб при подъеме на Юго-западный Талгар. После окончания Великой Отечественной войны борьба за дальнейшее освоение массива разгорелась с новой силой. Несколько групп поставили своей целью траверс Талгарского массива с севера на юг.

В 1946 г. группа опытных альпинистов — В. Неаронский, В. Алексеев, М. Губерман, В. Зимин, Ю. Менжулин — задумала совершить грандиозный траверс дуги пиков Чекист, Саланова, Ак-тау и Талгарского массива через Талгарский провал, но, потратив много времени и усилий на первом этапе пути, вынуждена была отказаться от траверса Талгара, закончив маршрут на перевале Ак-тюз.

С 1946 г. в ущелье р. Средний Талгар возобновил свою работу альпинистский лагерь «Металлург». Группа инструкторов этого лагеря заинтересовалась проблемой траверса Талгарского массива с севера на юг. Сезон 1946 г. прошел в изысканиях и разведке путей для решения этой задачи. На будущий 1947 г. был намечен маршрут по леднику Копр на основной гребень севернее Талгара, далее на плечо и ледяной купол Талгара.

В начале августа 1947 г. группа мастера спорта И.Кельса разведала ледник Копр, поднявшись до первой гряды выступающих скал и выяснила все возможные варианты пути. В начале сентября того же года группа в составе Ф. Лемстрема, Ю. Менжулина, В. Алексеева, В. Неаронского и И. Кельса, вышла на траверс Талгара. С ночевки у подножья ледово-фирнового склона ледника Копр альпинисты за 11 часов дошли до гребня.

На следующий день группа, после 8 часов движения по льду и скалам, вышла на северо-западное плечо Талгара. Высшая точка плеча (4820 м) была названа Ийнь-тау. Впереди возвышался голубой купол Талгара, разорванный лед на его склонах напоминал оскаленную голову собаки, словно высеченную неведомым скульптором для устрашения незваных гостей. Разбушевавшаяся непогода вынудила группу спуститься обратно. Суровый Талгар отбил первую атаку с севера.

Еще сильнее разгорелась борьба за Талгар в 1948 г. Сухое, жаркое, почти без осадков, лето очистило от снега ледовые склоны Талгара, что еще более усложнило и без того трудный маршрут. Первого сентября вышли на Талгар алма-атинские альпинисты, под руководством Д. Гудкова. На одном из крутых участков ледника Копр сорвался тяжело нагруженный В. Алексеев и, хотя В. Неаронский задержал его, оба они не смогли уже продолжать восхождения: всей группе пришлось отказаться от траверса. Вслед за алмаатинцами пошла на штурм четверка москвичей, под руководством Г. Ефимова, но болезнь одного участника на «Приюте пяти» заставила их также повернуть назад.

В 1949 г. альпинисты лагеря «Металлург» решили снова штурмовать Талгар с севера. В состав основной группы вошли ленинградцы: Ф. Лемстрем — руководитель группы, Б. Краснокутский, А. Бердичевский, свердловчанин К. Макаревич и алмаатинец Н. Дивари. Для наблюдения за ходом траверса были созданы две группы, одна из которых регулярно сообщала по радио в лагерь «Металлург» о ходе восхождения. Учтя ошибки предыдущих восходителей, выход на траверс был назначен на конец июля (в сентябре холодная погода еще более усложняет и без того трудное восхождение).

Схема Талгарского массива (В настоящее время вершина, обозначенная как "Физкультурная", называется "Спортивная" - прим. М.Каймирасова)

Уже много дней в горах стояла чудесная солнечная погода. Редкие кучевые облака появлялись лишь после полудня, растворяясь к вечеру в прозрачном воздухе. 28 июля наша пятерка покинула лагерь. Группы наблюдения следовали вместе с нами. Спустя пять часов, миновав крутую морену, мы были уже на высоте 3740 м. Со склона Ийнь-тау беспрерывно грохотали камнепады. Много раз повторяло их удары мощное эхо.

Когда ущелье скрылось в вечернем мраке, а на вершинах еще играл огонь заходящего солнца, появились длинные перистые облака, первые признаки ухудшения погоды. Утро не предвещало ничего плохого, но необычайная для такого раннего часа высокая температура воздуха нам не нравилась.

Нас сопровождала одна из наблюдательных групп, которая шла до «Приюта пяти». Альпинисты из другой группы, остающиеся на бивуаке, с которого прекрасно виден весь предстоящий путь, решили поднести повыше наши увесистые рюкзаки. Медленно идет подъем по фирновому склону. Особенно тяжело Краснокутскому: его веса в сто с лишним килограммов не выдерживают даже хорошо утоптанные ступени.

Вот и нижняя гряда скал. Около нее образовался горизонтальный гребешок льда, и мы удобно рассаживаемся на нем, устроив живой конвейер для передачи продуктов. Подкрепляясь, изучаем возможные варианты пути подъема на гребень. Один из них хорошо знаком нам. Но на этом комбинированном маршруте чередуются лед и скалы и при первом же появлении солнечных лучей по склону беспрерывно летят камни. Выбираем другой путь, менее камнеопасный, целиком ледовый, с одним трудным скальным участком. В первых лучах утреннего солнца отсвечивающие бирюзой крутые склоны ледника Копр заиграли мириадами искр. Быстро надеваем кошки, связываемся. В первой связке идут Бердичевский и Краснокутский, во второй — Дивари, Лемстрем, Макаревич. Сразу же от места нашего привала начинается подъем по крутому твердому фирну. Идем прямо «в лоб», пересекая подгорную трещину. За ней крутизна склона заметно увеличивается, его покрывает лишь тонкая снежная корка. Видимо вскоре вступим на голый лед. Наши предположения оправдались: передней двойке уже приходится рубить ступени на пятидесятиградусном склоне.

Со свистом летят сверху голубые осколки льда, с трудом увертываемся от них, стоя на месте, ибо маневрировать на крутом склоне почти невозможно. Наконец передняя связка выходит на продольный ледяной гребешок, за которым лежит слой фирна, толщиной в 50-70 см. Это позволяет нам ускорить движение, подстраховывая друг друга через ледоруб. Но вскоре мы снова попадаем в зону льда. Крутой склон в нескольких метрах слева от нас переходит в почти отвесную четырехсотметровую ледяную стену, спадающую на ледник Озерный. Снова нужно рубить ступени и вбивать крючья в твердый натечный лед. Два десятка ступеней подводят нас к скальному выступу, на котором мы размещаемся, привязав себя к крупным вмерзшим камням.

В течение пяти часов мы были настолько поглощены восхождением, что не заметили, как весь западный сектор горизонта затянулся серовато-желтой пеленой слоистых облаков. Погода постепенно портится, но ухудшается так медленно, как будто собирается с силами, чтобы разом обрушить на нас комбинированный удар ветра, дождя, снега и холода. Решаем сократить время отдыха, и вот первая связка уже обрабатывает вертикальный угол, образованный двумя гладкими плитами, покрытыми слоем льда. Приходится снимать рюкзак, чтобы вылезть по тесному углу на пологую узкую полочку, по которой удается подойти к скальному уступу в верхней части скалы. Этот уступ проезжаем «верхом», добираясь до плит, также покрытых снегом и льдом. Больше часа потребовало преодоление этого трудного участка, где страховке пришлось уделять особое внимание, ибо срыв грозил закончиться свободным падением вниз, до ледника Озерный.

От плит, повернув направо, лезем по наклонной, крутой гряде скал, покрытых размякшим под лучами паля¬щего солнца снегом. Каждое движение вызывает падение потревоженных камней, которые, ударяясь о скалы и разбиваясь на куски, с огромной скоростью летят к нижней гряде скал. Кто-то пытается пройти по границе снега и скал, но снежная каша забивает зубья кошек, и «экспериментатор» сползает вниз после каждого шага.

Вступаем на фирновый гребешок. Слева от него — обрыв к леднику Озерному, справа — склоны, ведущие к леднику Копр. Мы смогли двигаться без рубки ступеней только первые полчаса. На этом крутом склоне над колоссальными обрывами мы не можем подменять друг друга, и вся тяжесть рубки ступеней ложится на первую связку. Остальные стоят, согнувшись под тяжестью рюкзаков, то¬мительно ожидая следующего шага. Наши фотографы пробуют запечатлеть напряженно работающих товарищей, но безнадежно закрывают объективы: так плоско и неин-тересно выглядит место нашего подъема. Хочется, конечно, выбрать наиболее интересную точку для съемки, но для этого потребуется вырубить не один десяток ступеней. Солнце уже описало дугу на запад и бросает на склон почти под прямым углом жаркие изнуряющие лучи. Невыносимо хочется пить.

По ледяному гребешку подходим к фирновому склону, крутизна которого уменьшается с высотой. Теперь можем идти одновременно, значительно ускорив движение. Ноги по колена погружаются в снег, но после длительного подъема на ледяных участках даже это доставляет некоторое удовольствие.

Склон незаметно переходит в широкий снежный гребень. Справа от нас «Приют пяти» — цель первого дня. Обойдя слева громадный снежный увал, с явным удовлетворением сбрасываем рюкзаки, развязываемся. Намокшие веревки развешиваем на скалах. Разгоряченные тела быстро охлаждаются, приходится одеться потеплее. Приятно зашумел примус, разведенный Лемстремом. Из вырубленной во льду лоханки набираем кастрюлю воды, но скоро наш «водосбор» замерзает.

Утолив голод и жажду, рассматриваем дальнейший путь на Ийнь-тау. Узкое плечо, отходящее к северо-западу от Талгара, представляет собой снежно-скалистый, почти горизонтальный гребень. На север он обрывается крутыми скалами, нависшими над ледовыми сбросами ледника Копр, к востоку переходит в снежно-ледовую стену, перерезанную широкой подгорной трещиной. По ледовой стене можно идти либо все время «в лоб», либо, пройдя первую треть ее, пересечь трещину и свернуть на скалы. Мы выбираем второй вариант, он не потребует длительной рубки ступеней.

На западе зловеще накапливаются тучи. Появились снежно-дождевые облака, низко плывущие над потемневшими хребтами. Всю ночь идет снег. К утру ветер затихает, снегопад прекратился, только редкие серые тучки напоминают о ночной непогоде. Нужно ловить погоду, скорее идти наверх.

По широкому ледово-снежному гребню мы быстро подошли к скалам справа от подножия стены. Надеваем кошки. Бердичевский выходит первым, стремясь перейти трещину ближе к скалам; пройдя несколько десятков метров, он попадает на крутой участок натечного льда. Непосредственно от подножия стены перейти на скалы невозможно: они заглажены, не имеют ни зацепок, ни выступов.

Наша связка, возглавляемая Н. Дивари, берет значительно левее и удачно выходит на фирновый склон; здесь значительно легче подниматься, и через 30 минут мы уже подходим к подгорной трещине, местами засыпанной снегом. Верхний край ее переходит в шестидесятиградусный ледовый склон. Дивари, страхуемый через ледоруб Лемстремом, переползает трещину и сразу же забивает ледовый крюк. Плотный лед хорошо держит крючья, но рубить в нем ступени утомительно.

Теперь Дивари уходит метров на 10-12 вперед и снова забивает крюк. Мы движемся по слегка наклонной линии, пересекая склон в направлении скал, ограничивающих его справа. На протяжении 130-160 м Дивари рубит ступени и забивает крючья. Последним, идет Краснокутский, который выбивет крючья, навешивая их на грудную обвязку. Каждое его движение сопровождается звоном.

Переход на скалы нетруден, но сильно разрушенная порода требует большой осторожности. Дивари забивает скальный крюк и медленно лезет на скалу. Через несколько минут он принимает Лемстрема, следом: за которым вылезает Макаревич. Расположившись на выступе скалы, мы сбрасываем веревку вниз и помогаем подняться к нам второй связке. Вскоре все собираемся на скале. Нужно перекусить, отыскать наши наблюдательные группы. Вторая группа с рацией поднялась на вершину Физкультурная, и мы слышим ее крики. Другая группа, поднявшаяся с нами на «Приют пяти», пошла в обход вершины Копр, чтобы по восточному гребню взойти на снежную вершину Металлурга. Миниатюрные фигурки, выделяясь на ослепительно белом склоне, медленно ползут к вершине.

Дальнейшее движение возглавляет Ф.Б. Лемстрем. Трудный скальный маршрут ведет нас к неясно выраженной вершине Ийнь-тау. Скалы сложны и разнообразны по прочности, от монолитных стен до совершенно разрушенных нагромождений, зыбко лежащих на плитах или вмерзших в лед. Все они обрываются на юго-запад совершенно отвесными стометровыми стенами: каждый неосторожный шаг грозит срывом. Встречаются участки, где не удается забить крюк или подыскать надежный уступ. Остается один выход: страховка через плечо, но, к счастью, таких участков немного. Благополучно преодолев их, выходим на снежную перемычку.

Короткий ледовый склон упирается в скальную стенку с вертикальной расщелиной. Удобный уступ прекрасно заменяет меняет крюк, и Лемстрем, ловко расклиниваясь, вылезает наверх. Остальные следуют за ним. Впереди нас ждут крутые, сыпучие скалы, фирновый гребешок, и снова сплошная «сыпучка». Вот уже четыре часа идем мы по скалам, применяя лишь попеременную страховку, об одновременном движении нечего и думать. Еще несколько трудных скальных участков, и мы, наконец, достигаем вершины. За семь часов огромного напряжения мышц, воли и нервов мы преодолели трехсотметровую (по вертикали) стену Ийнь-тау. Пишем записку и спускаемся на гребень.

Намереваемся идти дальше к ледяной северной шапке Талгара, но «жандарм», грозно возвышающийся над гребнем, и свинцовые тучи на западе вынуждают нас отказаться от этого. Поглощенные скальной работой, мы и не обратили внимания на «гнилой угол», а теперь видим, что непогода спешит на помощь Талгару. «Собачья голова» изменила свою форму и напоминает теперь лягушку, приготовившуюся к прыжку. Налетает туман, и белые контуры купола растворились в стремительном снежном вихре. На миг все стихло, снова открылся Талгар, но внизу уже заклубились плотные облака, быстро ползущие кверху.

Дружно беремся за установку палаток. Их днища лишь немногим уже гребня, и растяжки свисают на обе стороны. Складываем запас фирна, который будем растапливать, и спешно залезаем в пуховые мешки. Порывы ветра все чаще и сильнее, кажется, что скоро они сольются в единый мощный ураган, чтобы сбросить в бездну прижавшиеся к гребню палатки. Всю ночь яростно свистит и ревет ветер, швыряя на палатки ледяную крупу.

Утром двигаться дальше невозможно. В молочном тумане скрылся Талгар и поседевшие от снега скалы Ийнь-тау. С трудом откапываем занесенные снегом палатки, но холодный, леденящий ветер загоняет нас обратно в мешки.

Непогода свирепствовала около суток, и только к 1 августа буран стих, ослепительно засверкал на солнце побелевший от снега купол Талгара. Внизу, в глубоких долинах, неподвижно повисли облака, окружив царствующую над хребтом вершину. С трудом сворачиваем оледенелые палатки, откапываем снаряжение. Спешим использовать недолгое прояснение. По крутому снежнику спускаемся к подножию «жандарма», охраняющего подступы к Талгару. На заснеженных оледенелых скалах двигаться опасно, освобожденный от рюкзака Бердичевский тщательно очищает зацепки и небольшие выступы, медленно продвигаясь вверх. Остальные влезают с верхней страховкой и сразу же опускаются по расщелине на другую сторону «жандарма», на его вершине едва хватает места для двух человек.

Острый снежный гребень с нависшими на восток карнизами ведет к крутым оледеневшим скалам. Преодолевая их с помощью крючьев, снова попадаем на снежный гребень. Огромные карнизы висят над ледяными сбросами Талгара. Гребень переходит в ледовый склон с вмерзшими в него камнями. Идущий впереди Краснокутский, вырубив ступени, встает на страховку, поднимающийся следом Бердичевский внезапно бросается в сторону от края обрушившегося карниза и падает, но Краснокутский умело задерживает товарища: новое напоминание нам об опасности, о необходимости сугубой осторожности.

Крутизна склона увеличивается. Скал здесь меньше, организовать надежную страховку трудно, а опасность срыва увеличивается с каждым шагом.

Начинается непрерывная, утомительная на высоте 5000 м рубка ступеней, сразу же засыпаемых лавинками свежего снега. Шестидесятиградусная ледяная стена высотой более 100 м сверкает над бездонным западным обрывом Талгара. Из долины подымается холодный туман, сильный ветер неистово швыряет в лицо ледяные иглы. Кажется, что вершина совсем рядом, но проходят долгие часы, а контур купола все еще далек от нас в слепящей пелене тумана. Первым идет Краснокутский, неутомимо вырубающий уже шестой десяток ступеней. Наконец он радостно возвещает о выходе на вершинное плато Талгара.

В этот момент, словно по сигналу, расступаются облака, открывая до горизонта безбрежную казахскую степь с квадратиками полей и темной зеленью фруктовых садов. На ближних и дальних вершинах весело играют солнечные блики. В глубоких долинах светлеют реки, несущие воды на поля Казахстана. На юге и востоке ничего не видим, кроме снежных холмов Талгара да темных туч, повисших в воздухе. Ветер леденит тело. Пробуем идти быстрее, но глубоко проваливаемся в пушистый свежий снег.

Проходим два снежных увала, оставив позади себя глубокую траншею, и спускаемся к скальным обнажениям вершинного плато. Здесь, в 80 м ниже высшей точки массива, сложен тур. Сама высшая точка находится к югу от нас на громадном снежно-ледовом увале вершины Талгара.

Вечереет. Идти на вершину, где метет поземка, образуя снежные флаги, уже поздно. У ледяной площадки, похожей на замерзшее озерко, восточнее скал, ставим палатки. Утром по твердому снежному насту поднимаемся на высшую точку Талгара. Мы первые совершили подъем на Талгар по самому трудному из всех пройденных до сих пор путей через Ийнь-тау, и как бы в награду перед нами открылась грандиозная, величественная панорама седого Тянь-шаня. Сверкает на синем фоне заснеженная Аламединская стена. Как на ладони, видны солнечные горы Кунгей Алатау, а за ними темнеющая огромная Иссык-кульская впадина и полузакрытый облаками Терскей Алатау. Далеко на юго-востоке громоздятся великаны Центрального Тянь-шаня: овеянная легендами ледяная пирамида Хан-тенгри и непокоренный еще пик Победы. (Оcтавляю текст без изменений, но про пик Победы и Аламединскую стену авторы конечно приукрасили - прим.М.Каймирасов)

Поворачиваем к юго-восточному гребню и после нескольких часов спуска достигаем его основания. На леднике Корженевского на высоте 4250 м устраиваем привал. Наблюдательная группа, обошедшая вокруг Талгарского массива, поздравляет нас с успехом. Нам еще предстоит подъем к перевалу Суровому, ведущему в верховья Среднего Талгара, но этот знакомый, не раз пройденный маршрут, нас не беспокоит.

Основная задача — траверс Талгара с севера через Ийнь-тау — успешно выполнена. Воля к победе и настойчивость в достижении цели, высокая дисциплина всех участников группы, чувство товарищеской взаимопомощи — все это содействовало успеху.

Свердловск — Ленинград.

1950г.